Божественная любовь

Алиреза Нурбахш

Когда я впервые прочитал притчу Руми «Моисей и пастух», меня поразило, что пастух оказался ближе к Богу, чем Моисей, хотя представления пастуха о Боге совсем не выглядели правдоподобными. Несколько лет спустя я вновь вернулся к притче, и мне стало ясно, что Руми разгадал загадку Божественной любви: для того, чтобы любить Бога, нет необходимости иметь правильное представление о нем; все, что нужно — это пылающее сердце.

Притча Руми начинается с того, что странствующий в пустыне Моисей встречает пастуха, взывающего к Богу с молитвой: «Боже, где мне найти Тебя, чтобы я смог стать Твоим слугой? Я хочу починить Твои башмаки и причесать волосы. Я хочу целовать Твои рученьки и ноженьки и подмести крохотный уголок комнаты, где Ты преклоняешь Свою голову. О Ты, в честь Кого я приношу в жертву всех своих коз. Когда я вспоминаю Тебя, я могу только кричать и стонать».

Моисей, услышав эту бессмысленную болтовню, подошел к пастуху и с упреком сказал ему, что он стал неверным, произнеся такой богохульственный вздор. Услышав порицание от самого пророка Бога, глубоко пристыженный пастух раскаялся в произнесении нечестивых речей. С пылающим сердцем он разорвал на себе одежду и убежал в пустыню. Внезапно на Моисея снизошло Божественное откровение: «Знай же, что я не слушаю слова, а смотрю на то, что сокрыто внутри. Я смотрю в сердце, чтобы увидеть смиренно ли оно, даже если в словах не слышно уважения. Произносимое — случайно, а суть же — в сердце, и только это имеет для Меня значение. Мне нужно пылающее сердце, а не просто слова и идеи! Моисей, зажги в душе огонь любви, и пусть в этом пламени сгорят все твои мысли и представления. Ибо тот, кто озабочен внешней практикой и правилами — одного рода, тот же, чье существо и дух охвачены огнем — совсем другого».

Человеческая любовь начинается со встречи — наши представления о человеке, которого мы любим, появляются позднее. Описания помогают нам поддерживать связь с объектом любви, но только после того, как первая встреча с ним разожжет в сердце огонь. То же самое можно сказать и о Божественной любви. Без встречи с Божественным не может возникнуть Божественной любви. Она не охватит того, кто опирается лишь на описания Божественного — даже если эти описания будут «правильными». Встреча с Божественным — необходимое условие для возникновения Божественной любви. Сначала должна произойти эта встреча, затем можно описывать Божественное как угодно, например так, как это сделал пастух.

Как же происходит встреча с Божественным? Для этого не существует никакого рецепта или формулы. Это может случиться внезапно в любой повседневной ситуации — мы можем встретить Божественное в улыбке друга, красивой мелодии, любовном стихотворении, приветливости незнакомца, нежности заботливого человека.

Смысл в том, что как только происходит подобная встреча, начинается путешествие по пути Божественной любви. Чем же отличается эта любовь от любви между двумя людьми? В притче Руми Бог говорит Моисею, что Он жаждет «пылающее сердце», а не просто слова и идеи. Если руководствоваться понятием «пылающее сердце», то Божественную любовь можно обозначить скорее как модус любви, а не как любовь, определяемую на основе ее объекта. Божественной нашу любовь делает не то, что мы любим, а как мы любим.

В этом можно усмотреть противоречие. С одной стороны, я предположил, что встреча с Божественным является необходимым условием для возникновения Божественной любви, с другой стороны, я утверждаю, что Божественной нашу любовь делает то, как мы любим, а не то, что мы любим. Почему же встреча с Божественным является необходимой, если Божественной нашу любовь делает исключительно способ любви? Более того, если мы и так с самого начала способны к встрече с Божественным, почему бы не описать эту любовь в терминах подобной встречи? Встреча с Божественным необходима нам для того, чтобы испытать Божественную любовь. Тем не менее, подобная встреча не является событием, происходящим за границами мира или вне нашего пространственно-временного континуума. Все объекты в этом мире являются проявлением Божественного, поэтому каждый человек способен к встрече с Божественным во всем, везде и в любое время. Но когда это происходит — и абсолютно необходимо, чтобы это произошло — мы осознаем, что Божественное пронизывает все вокруг. Таким образом, одно из определений Божественной любви — любовь ко всему, в отличие от любви к конкретному объекту. Но это определение не в достаточной мере отличает Божественную любовь от человеческой, и все еще остается вопрос: является ли природа Божественной любви (т.е. любви ко всему) такой же, как и природа любви человеческой?

Как только мы осознаем, что Божественное пронизывает все вокруг, природа, или модус, нашей любви к Божественному кардинально меняется. По мере того как объектом нашей любви становится все вокруг, любовь развивается от земной к Божественной. Божественная любовь может начаться с любви к другому человеку, но постепенно она возрастает до способности объять все вокруг. По мере того как наша любовь охватывает все окружающее, мы выходим за пределы норм, связанных с земной любовью, и в модусе любви происходят три важных изменения.

Первое — любовь приобретает безусловный характер. Земная любовь представляет собой взаимоотношения между двумя людьми на основе взаимных ожиданий. Если тот, кого мы любим, дурно с нами обходится или не отвечает ожиданиям, вполне человеческой реакцией будет разлюбить или найти другой объект любви, более отвечающий ожиданиям и потребностям. Однако в Божественной любви условная природа человеческой любви преодолена. Наша любовь становится Божественной, когда она не уменьшается перед лицом жестокости или безразличия со стороны возлюбленного. Обладать «пылающим сердцем» означает никогда не переставать любить, независимо от того, добр или жесток возлюбленный. Пастух продолжает любить Бога, несмотря на упреки Моисея, хотя и считает, что они исходят от самого Бога.

Вторым отличием Божественной любви от земной является ее всеобъемлющий и неразграничивающий характер. Обычно мы испытываем любовь к тому, кто нам близок или кто заботится о нас. К другим же мы можем быть безразличны и даже испытывать ненависть. А Божественная любовь является всеобъемлющей. Обладатель «пылающего сердца» не способен к ненависти или безразличию к кому бы то ни было. Божественная любовь уничтожает любой возможный помысел о безразличии или ненависти к другому. Это и есть сущность сострадания. Тот, кто влюблен в Божественное, желает другому счастья и свободы от страданий, независимо от того, друг это или враг.

Третье отличие заключается в том, что в Божественной любви влюбленный самоотвержен по отношению к своей возлюбленной. В земной любви для влюбленного является довольно обычным питать страсть к возлюбленной только до тех пор, пока она удовлетворяет его потребности и желания. В данном случае влюбленный руководствуется тем, что приносит ему удовлетворение, а не тем, чего желала бы возлюбленная. А в Божественной любви первостепенная роль отдана возлюбленной; влюбленный желает только то, что желает возлюбленная. В следующих строках Руми выражает подобную любовь к своему наставнику Шамсу Табризи:

О Султан Влюбленных, видишь ли,
Как стараюсь тебе угодить?
Я жив для тех, кто жив для тебя,
И мертв для тех, кто мертв для тебя.

Продвижение по пути Божественной любви возможно только после встречи с Божественным. Без этого опыта любить безусловно и самоотверженно, не делая различий, невозможно.